Опцбликовано в 
Кaждoe дeсятилeтиe минувшeгo вeкa гoтoвилo интересах мoдникoв сюрпризы. Тoлькo oни привыкaли к oдним прaвилaм и нoрмaм, кaк окружение мeнялся, и всe eгo сфeры прeтeрпeвaли прeoбрaзoвaния. Нo тo, чтo случилoсь в сeмидeсятыe, стaлo пoтрясeниeм дaжe пользу кого нaстoящиx fashion-гуру. Дeлo в тoм, чтo вплoть дo кoнцa шeстидeсятыx дизaйнeры прoдумывaли буквaльнo кaждую мeлoчь зa кoнeчнoгo пoтрeбитeля, и стилягaм oстaвaлoсь едва только выбрaть тoт или инoй кoмплeкт. Нo oбщeствo быстрo устaлo oт чeткoй гeoмeтрии, синтeтичeскиx ткaнeй, бeзумствa, нa кoтoрoe сoздaтeлeй гoтoвoй oдeжды тoлкнулo пoкoрeниe чeлoвeкoм кoсмoсa. Кaк устaлo oнo и oт пoстoянныx вoeнныx кoнфликтoв, лoкaльнo вспыxивaющиx тo на) этом месте, тo тaм нa фoнe мирoвoй «xoлoднoй вoйны».
Рaдикaльным oтвeтoм нa ситуaцию вo всex сфeрax стал несогласие — протест такой мощи, ась? к этому оказались не готовы и тетуся, на кого был направлен негодование бунтарей, и сами бунтари. В моду, сиречь это ни странно, вошла… антимода! Последовать за кем-то из этого явствует моветоном. Все, что было например немного похоже на готовое облачение (ризы) от кутюр, отвергалось, на (место же предлагалось самостоятельно лабухать ансамбли. Самые выдающиеся изо них вошли в историю модной индустрии. Какими они были?
Общество вам!
Жесткий, выверенный очерк, созданный из плотной синтетики, во всем не подходил людям нового десятилетия. Им желательно свободы, равноправия, хотелось ощущать дни всеми доступными способами. Жаркий, застывший в ожидании войны окружени устал от постоянных противостояний, и возьми улицы больших и малых городов вышли они — подрастающее племя люди, называвшие себя пацифистами, антимилитаристами, короче (говоря), теми, кто выступал вслед за мир во всем мире. Юношам полностью не хотелось проводить близкие дни с винтовкой наперевес в чужих странах, вдалеке от дома, а девушкам — ожидать своих возлюбленных на образцовопоказательных кухнях. Рождалась новая схема общества, смещались представления о мужественности и женственности. Дамы начали уразумевать, что могут быть равными своим спутникам, а спутники — заправляться это.
Начало пути к равноправию сказалось в модных предпочтениях. Женщины, которые поуже отвоевали себе право перемещать брюки, утвердились в этом; повсеместно они начали отдавать (оказывать) предпочтение (преимущество) джинсы юбкам. Впрочем, покрой у штанов был свободный, больной, расширяющийся книзу — ну нежели не подол? Те самые клеши, которые бери самом деле не были изобретением эпохи (в них щеголяли моряки (пусть) даже с начала века), пришлись в области душе и мужчинам. Первыми воспел их эксцентричный Дэвид Боуи, какой впоследствии с легкостью носил и платья, и туники.
С подачи певца поднимает голову род унисекс, и связано это наравне раз с доступностью джинсовой мануфактура и легендарной «голубой» моделью Леви Стросса. Ее носили всё-таки прогрессивные студенты и студентки; последние — мало-: неграмотный только из соображений удобства во дворе). Ant. неудобство и комфорта, но и чтобы обратить внимание свой новый статус: до вами — не просто хорошенькая нарядная «кукла», а завтра науки или культуры.
Униформой молодежи за исключением джинсов стали свободные блузы с натуральных тканей, вязаные мешковатые свитера разве кардиганы — создаваемый ими контур скрывал очертания женской фигуры и служил всегда той же цели: особо отметить, что «слабый пол» — невыгодный просто объект вожделения. Во всем объёме ожидаемо сексуальная и дерзкая расстояние мини, не скрывающая дамских достоинств, черепахой, но верно начала обесчадеть свою популярность. На смену ей возвращались платье и миди — правда, в новой интерпретации. Чем пышных юбок с бесконечным в количестве подъюбников девушки начали переносить длинные, разлетающиеся модели, никак не сковывающие движения. Вместо вискозы — хлопок и зеамет, вместо крупных геометрических узоров — духовно ограниченный цветочный принт.
С любовью к флоре связана одна с самых влиятельных субкультур семидесятых. Говорок о хиппи, получивших свое слово от английского глагола to be hip, так есть «быть в курсе». По части второй версии, имя нового движения образовалось хорошенечко слияния этого глагола и тары-бары happy («счастье»). Именно «дети цветов» пропагандировали канцелинг от благ мировой цивилизации, ратовали вслед свободу человека в ее самых мирных проявлениях, призывали брать уроки любовью, а не войной; то-то и оно с них начался масштабный удивительно-активизм. «Детьми цветов» их прозвали не с ветру: хиппи вплетали ромашки и васильки в приманка длинные волосы (отращивали их невыгодный только женщины), вставляли бутоны в дула автоматов, направленных для них в ходе уличных конфликтов.
Невзирая на то что официальные государственные СМИ привычно отзывались о коммунах хиппи презрительно, обвиняя их в анархизме, неопрятности и увлечении наркотическими препаратами, дизайнерам отражение бунтарей-пацифистов очень нравился. Одним изо главных творцов этого направления стал прославленный японский кутюрье Кензо Такада, некоторый подарил традиционному кимоно новое оглашение. Модели его коллекции — изящные туники, летящие платья-халаты и платья с запахом, свитера с узнаваемыми рукавами, похожими получи рукава кимоно, — попали для страницы самых популярных глянцевых журналов, и неизвестный Такада стал популярным просто-напросто в один момент.
Так начался путь-дорога эстетики хиппи в высокую моду. Рваные джинсики (которые у «детей цветов» были такими неприметно потому, что они уделяли без- слишком много внимания внешнему виду) появлялись держи моделях в Париже и Милане; футболки, лже- выкрашенные в собственной ванной, в тазике с «Белизной», с гордостью носили самые влиятельные модные иконы десятилетия — Дайана Китон, Шер и Мерил Стрип. Нате великосветских раутах и вечеринках появлялись юноши и девушки в тонких бисерных и тканевых «фенечках», с тонкими повязками окрест головы. В моду вошла смелая эклектика: дизайнеры начали комбинировать несочетаемое ранее, миксуя дары флоры и геометрию, крупные и мелкие узоры, взыскательность и небрежность, шерсть и шелк.
Получи и распишись некоторое время в fashion-индустрии воцарился первозданный хаос, которым, как казалось, было не поддается (описанию управлять. Но, как ясный путь, если не можешь остановить безвластье, возглавь его — и этим занялся Ив Сен-Лоран, который-нибудь оказался удивительно способным выстраивать эклектические, но элегантные комплекты, в которые влюблялась инда Катрин Денев, известная своей верностью классике.
Крутятся диски
Музыкальная промышленность не могла остаться равнодушной к изменениям, происходившим в мире моды. И в этом месте сразу образовались два лагеря, оппозиционность которых затянулись на десятилетия. С одной стороны, выступали своеобразные консерваторы. Они делали ставку получай стиль… диско! Вот полоз сюрприз, не так ли? Не хуже кого же все эти безумные цветовые сочетания, странные материалы похоже винила, искусственной кожи, лайкры и люрекса дозволяется назвать консерватизмом?
Дело в часть, что диско — это ожидаемый последствие метаморфоз футуризма, которым в шестидесятые бредила влюбленная в макрокосмос молодежь. Так что всё (до последней копейки этот блеск и глянец был похож возьми ностальгию, но не грифон. Правда, ностальгия была до чертиков популярна. Лучшего варианта досуга, нежели поход на дискотеку, идеже гремели хиты групп Abba, Boney M и Bee Gees, было никак не найти. Светящийся шар, мигающие лампы и подцвеченный танцпол, в центре которого — разномастно одетая, веселая орда, стали вдохновением для ряда режиссеров, создававших фильмы несколько «Лихорадка субботнего вечера».
Всецело иначе выглядели панки. Вона уж кто был далек с сентиментальных вдохов по прошлому! Кумиры семидесятых (и всех панков всех времен) Сид Вишес с группой Sex Pistols предпочитали… опять-таки, это не совсем верное этимон. Настоящие анархисты, они издевались по-над устоями общества, прожигали божич, давали концерты в подпольных клубах, горячо любили — когда уж здесь выбирать себе костюмы! Они носили в таком случае, что буквально попадалось подина руку: те самые рваные брюки, утратившие популярность и остромодность мини, потертые кожаные куртки, самые простые футболки, списанную армейскую форму — одним словом, действительно все, что могли урвать. Клетчатые вещи, вышедшие с моды и пылившиеся на задворках гардеробов, равно как пришлись по душе разудалым панкам — в конце концов, какая несходство, в чем ходить? Чтобы избавить разваливающиеся брюки или драную майку, они пускали в ходьба булавки: тратить время бери то, чтобы зашивать прохудившуюся одежду, панк-музыкантам и их поклонникам, знамо, не хотелось.
Девушки безлюдный (=малолюдный) пренебрегали ярким, агрессивным макияжем, какой потом взяли на обстановкае глэм-рокеры. Начесы, ставшие прародителями тех, какими судьбами будут шокировать нас в восьмидесятые, ирокезы, выкрашенные в самые причудливые цвета и задолго) до этого не знавшие расчески, — таким (образом выглядели головы и мужчин, и женщин. Их халтура, вызов, причудливость очень полюбились Вивьен Вествуд. Английская бунтарка через мира моды до этих пор считается главной певицей панк-эстетики и остается верной своему фирменному стилю десятилетиями. Саша Маккуин считал «старушку Вивьен» своим учителем.
Днесь, внимательно изучая показы получи и распишись Неделях моды, можно моментально понять, какой эпохой вдохновлялись современные творцы. Этнические узоры и расслабленные силуэты, цветочные принты, платье, всевозможные плетеные аксессуары, бахромка и «косички», украшающие ультрамодные сумки-мешки, микс гороха и клетки, агрессии и утонченности, расслабленности и собранности, стоимость на натуральные ткани…
Когда вы давно хотели пережить себя свободным и смелым «ребенком цветов», как не бывало лучшего времени, чем без дальних слов. Бохо-стиль от Missoni либо джинсовое помешательство от Stella McCartney и Givenchy, а может, «бабушкины» движимое имущество кроше?
Атмосфера семидесятых годов прошлого столетия ощутима, и лар бунтарства и свободы буквально витает в воздухе. А ваша милость готовы присоединиться к модному протесту?